Добро пожаловать в ад!

Первая полоса: Информационный Ангарский портал - Весь Ангарск.РУ » Про Ангарск » Добро пожаловать в ад!

Про Ангарск : Добро пожаловать в ад!

Автор: Администратор

23 марта 2009

Вечер 23 марта 1996 года. Как обычно, я смотрю новости по телевидению. Ведь наши бойцы уже в Чечне. Звонок в дверь, подхожу к двери, открываю. На пороге появляются две массивные фигуры в форме, это командир отряда Сергей Иванович и начальник штаба Игорь Петрович. По их глазам вижу: что-то не так, что-то произошло. После короткой паузы замечаю скупые мужские слезы.
- Иваныч, у нас несчастье, - говорит Игорь.
- Что случилось? Кто?
- Сегодня, 23 марта, в городе Грозном погибли Кунц, Григорьев…

У меня зазвенело в ушах, я не мог даже представить, что это могло произойти, ведь мы были всегда осторожны. Сквозь шум в ушах и звон в голове звучит третья фамилия – Женя Максимов.
- Надо немедленно ехать в отряд, - сказал Сергей Иванович.
- Сможешь? – спросил Игорь.

По мне было видно, что я еще не отошел от этого шока. Ноги не слушались меня, тело онемело. Я пообещал, что приеду. Как можно пережить такое? Как это могло случиться? Ночь показалась мне вечностью. Утром по прибытии на базу мне рассказали.

Выезд был на двух БТР. Первым командовал Кунц, у которого на броне находились Григорьев Игорь, Максимов Евгений, Лутчер Игорь, Коровин Валерий, Данилов Василий, Андрасович Сергей. Движение проходило по дороге от Старых промыслов в сторону Грозного. Как обычно бывает, возле проходящего БТР раздался неожиданно мощный взрыв прямо у дороги, образовав воронку два на два метра. Взрывной волной машину развернуло и через дорогу направило в частный дом. Солдату, который вел машину, оторвало стопы ног. (на снимке: Коля Кунц. 1995. Грозный. Еще живой...)
Но он смог остановить бронемашину, уже заехав в середину дома. Башню с БТР сорвало. Кто мог двигаться, занял оборону. Николаю снесло полголовы, он погиб сразу. Игорю разорвало пах, но он был еще жив, умер на руках товарищей, испытав адскую боль. Евгений погиб от многочисленных осколков. Когда подошла помощь, живых попытались отправить в госпиталь.

Лутчера Игоря вместе с погибшими отправили в Ростов дожидаться командования УВД г. Ангарска. Андрасович Сергей остался в строю до конца командировки. Только Коровина и Данилова смогли уговорить поехать в госпиталь. Все бойцы получили контузии разной степени, но не оставили убитых и оставались с ними до конца. Разве это не братство! Разве это не подвиг! Они защищали интересы страны, они выполнили свой долг до конца. Они наводили порядок на этой звериной земле. И вот их нет рядом с нами, но память о них будет жить в детях, в наших сердцах вечно. Ведь их так ждали с войны.

Хочу еще написать об отношении к нашим раненым. Коровина и Данилова выписали из госпиталя, дали билеты на поезд до Ангарска, но билеты – билетами, а как ехать без копейки в кармане – ведь им выдали на дорогу ни больше ни меньше сорок пять рублей? Это на расстояние от Ростова до Ангарска. В поезде пришлось продать часы, но и этого было мало. Только благодаря людям, ехавшим вместе с ними, они добрались. Им было больно за то, что их отправили без денег, на произвол судьбы: «Доедете живыми – хорошо, ну а нет – знать, судьба». Я очень благодарен тем людям в поезде, которые поступили искренне, не прося ничего взамен, даря нашим бойцам свою любовь. Во имя нашего Отечества. Во имя нашей Родины.

Встреча

Когда уже подходил девятый день гибели наших бойцов, нам сообщили, что из Ростова вылетел борт с погибшими. Аэропорт в Иркутске. Светит по-весеннему солнце, весенние ручейки тающего снега переливаются в солнечных лучах. Но почему-то слезы душат изнутри. Вот эта страшная стальная птица плывет по небу, переливаясь на солнце, внутри нее находятся наши парни, которых забрала эта проклятая война. Самолет садится и медленно движется к нам, вот открывается грузовой отсек – и прямо перед глазами три больших деревянных ящика, внутри которых – цинковые гробы, где мирно лежат тела боевых друзей, братьев по оружию. Медленно и осторожно перегружаем на КамАЗы, будто боимся потревожить их крепкий сон.

Мы возвращаемся туда, откуда они недавно уезжали, ходили своими ногами по базе. И вот он, крик души, боль сердца, вот что чувствуешь, глядя на эти ящики. Какой умный назвал это «грузом 200»? Нет, это груз души. От которого никогда не избавиться. Приехав на базу, мы поставили ящики на крыльцо перед входом в ОМОН. В голове шумело, со всех сторон доносились разные фразы, но они проносились и не запоминались. Боль сжимала сердце. Я стал разбирать ящики один за другим и все еще не хотел верить, что там, внутри, родные тебе люди.

Первым был открыт ящик с цинковым гробом Игоря Григорьева. В душе стоял какой-то ком, он подступал к самому горлу, слезы капали на маленькое смотровое оконце, через которое можно было видеть лицо. Я не мог подавить слез, так же как и друзья, стоящие рядом. Он лежал словно живой, его лицо было спокойным. Ребята забрали цинковый гроб и унесли его в здание ОМОНа, поставив в приготовленный гроб, обитый красивым материалом с черной тесьмой. Вторым был Максимов Евгений, молодой, с немного открытыми глазами, на лице не было ни боли, ни царапин. Он был самым молодым из всех троих. Его, так же как и Игоря, занесли в ОМОН и поставили в рядом стоящий гроб. В последнем ящике лежал Николай Кунц. Его голова была слегка наклонена в ту сторону, где, видно, она и была поражена. Губы были приоткрыты, будто он что-то хотел сказать.

- Коля, Коля, - слышалось позади меня. Все трое лежали в последних красивых, но твердых постелях посреди ОМОНа. После мы развезли ребят по домам, чтобы родные могли побыть с ними наедине, смогли проститься, последний раз обнять через крышку гроба своих сыновей, мужей, отцов. Своих защитников Отечества.

Похороны

Ангарск, площадь Ленина, просыпающийся город. Над городом царит безмолвие. На площади стоят два БТР и БМП, начищенные до блеска, рядом с машинами стоят военные, это офицеры и солдаты оперативного полка. На крыльце небольшие группы офицеров в милицейской форме. Лица у некоторых тревожные и неспокойные. Но некоторые стараются вести себя повеселее, обращая на себя внимание проходящих мимо людей. В фойе ДК нефтехимиков в черной раме три фотографии – Кунца Николая, Григорьева Игоря, Максимова Евгения. Внизу черными буквами выведено: «Погибли при выполнении долга в Старопромысловском районе города Грозного».

Все вокруг заставлено венками и живыми цветами. На втором этаже стоят три гроба, множество венков и живых цветов. У гробов выставлен почетный караул. В зале играет щемящая сердце музыка, играет тихо, слышно, как плачут родственники, безнадежно смотрящие на гробы и проклинающие войну. Омоновцев выставили в почетный караул у изголовья каждого погибшего брата. Слышу, как детский голосок говорит:
- Мама, а почему папа там, он что, спит?

Искоса смотрю в ту сторону, душа разрывается, сердце стучит как по наковальне, слезы душат изнутри. Вижу Наташу, жену Максимова. У нее на руках сын Паша, маленький человечек, не успевший встать на ноги, но уже познавший большое горе. Наташа прижимает его к себе, ничего не говорит. Вижу, как отец Евгения забирает Пашу своими сильными руками. Успокаивает жену и невестку. Сам держится очень мужественно и стойко.

Поток людей нескончаем. Проститься с ребятами приехали бойцы иркутского, улан-удэнского, железнодорожного ОМОНа, собровцы города Иркутска, вся милиции Ангарска. Приехали проститься рядом находящиеся войсковые подразделения. Шли все, кто знал и кто не знал наших ребят. Здесь царили скорбь и печаль. Люди разделяли горе с близкими погибших. Когда в зале закончилась панихида, почетный караул вышел на улицу. Глазам не верилось: площадь, недавно пустынная, была заполнена до отказа людьми, которые сострадали нашей беде, нашему горю. Вся площадь утопала в цветах и венках. Я понял, что это не только наше горе, люди понимают, за что парни отдали свои жизни. За этих самых людей.

Парни ехали в свой последний путь на таких же бронемашинах, на броне которых и погибли. Движение проходило по Ленинградскому проспекту, весь наряд выстроился вдоль улицы, люди провожали в последний путь бойцов отряда милиции особого назначения. Снимали шапки, отдавая почести нашим бойцам. Колонна была настолько велика, что не было видно конца. Гул машин известил город о горе, которое произошло, о беде, которая пришла в наш город. Похоронили ребят в общей могиле, чтобы они были всегда вместе, как вместе и приняли смерть. Теперь оставалось одно желание – отомстить. Отомстить за горе. Это горе принесли шакалы, у которых нет идеалов, а только звериные инстинкты. Им неведом Коран. Это просто звери, которые добивают своих же раненых. Им доставляет радость унижать тех, кто слабее их, даже детей, рубя им пальцы и отсылая родителям, чтобы те платили деньги за свою кровиночку. Звери в обличье человека. Просто оборотни. «Месть» – звучит в голове. Сердце разрывается в груди, когда вспоминаешь лица погибших, их слова, смех. Вот, кажется, откроется дверь, и войдут они в ОМОН твердой, надежной походкой и скажут:
- Привет, братва!

В вашу честь, друзья, эти стихи.

… Погибли красивые парни.
И нет оправдательных слов.
Теперь они вросшие в камни
На фоне могильных холмов.

Игорь

С Григорьевым Игорем мы были знакомы с самого основания отряда. Мы получили в УВД самую старую автомашину УАЗ, которую давно надо было списать. Вот на ней и работал Игорь. Опытный водитель, он заставил автомашину работать, да еще как. Он ползал под ней и в снег, и в дождь. Зимой в этой машине было очень тепло, и все благодаря такому водителю, как Игорь. Сам Игорь был плотного телосложения, веселым и жизнерадостным человеком. Он всегда мог шуткой развеселить ребят. За телосложение и силу мы назвали Игоря «Львом».

Макс

Максимова Женю, как только он пришел в ОМОН, сразу же прозвали Максом. Он был ниже среднего роста, со строгими чертами лица. Взгляд у него был чистым. Про такие глаза говорят – зеркало души. Прекрасный спортсмен. Когда выходили на разминке играть в футбол, то многие не хотели бы встречаться с ним в единоборстве за мяч. Если он кому-нибудь попадал по ногам, это было очень больно, так как у Жени ноги были как железо. Он хорошо владел рукопашным боем и помогал своим товарищам. Защищал честь коллектива ОМОНа на всех соревнованиях.

Он просто жил жизнью ОМОНа. Насколько я помню Женю, он был всегда серьезен, даже порой казалось, что любая шутка не достает его. Женя повышал уровень своего мастерства, работая на линии. Профессионально справлялся со злостными нарушителями. На его счету много задержаний наркопреступников. Он ненавидел их, просто кипел от злости на тех, кто употребляет это зелье, а вот про тех, кто продает наркотики, он говорил:
- Ну почему такой закон? Знаем ведь, что эти гады торгуют, взять и публично расстрелять – и дело с концом. – При этом у него сверкали глаза от злости. – Сколько сгубили молодежи, звери.
- Да ладно, Макс, ничего не изменишь, только расстройство, - успокаивали его друзья.

Запомнился момент, когда у Жени родился сын. Вот когда я увидел его радостное, светящееся лицо. Он был очень горд, что Наташа, его жена, подарила ему сына. Да ему бы растить его, дарить отцовскую любовь, но судьба распорядилась по-другому. Жена осталась без любимого мужа, родители – без сына. Запомнилось, когда перед строем отец Жени поднял на руки маленького Пашу и сказал:
- Вот мой внук, сделайте его продолжателем дела моего сына. Возьмите его к себе, когда он вырастет.

Маленький человек в сильных дедовских руках смотрел на весь строй своими детскими глазами, и было такое чувство, что на нас смотрит сам Макс. Прости нас, малыш, но это наша работа, а теперь и наша память. Горькая и жгучая. На душе была такая тяжесть, такой груз. Этого нельзя передать, это надо прочувствовать всем сердцем, когда видишь детские чистые глаза, которые вправе задать вопрос:
- Что же вы, дяди, не сберегли моего папку? На вопрос этот нам никогда не ответить.

1999

Командировка 1999 года шла как обычно. Проверка людей и автомашин на КПП, зачистка территории в городе Грозном. Не однажды по ночам базу дислокации наших бойцов обстреливали «духи». И наши бойцы стойко и мужественно давали отпор боевикам. Сергей Парчевский в этой командировке отметил свой день рождения вдали от родных, но в кругу друзей. Он был весел и был душой компании, шутил и радовался жизни. До того рокового дня, когда он вызвался ехать с командиром Кузьминым на задание для прикрытия. В Заводском районе Грозного наших бойцов ждала засада, очень тщательно спланированная «духами». По «Уралу» внезапно боевики открыли шквальный огонь. Сергей находился в кузове. Водитель, который был прикомандирован к нашим бойцам, получил ранение. Он резко затормозил, в то самое время Сергей вел огонь по обнаглевшим «духам». Ведь засада была организована недалеко от временного райотдела. На запрос о помощи никто не отвечал. Только свои, услышав запрос, ответили:

- Держитесь, идем на выручку.
От резкого торможения Сергея бросило на пол. Раненый водитель попытался набрать скорость, но боевики предусмотрели и это, взорвав фугас, чтобы не дать уйти нашим бойцам из зоны обстрела. И им это удалось. Машина, вздрогнув, остановилась. Бойцы стали вести неравный бой с превосходящими во много раз по численности «духами». Кузьмин получил ранение в кисть руки. Водитель был тяжело ранен. Сергей, ведший с борта огонь по «духам», почувствовал жжение в груди, когда помощь друзей уже была рядом, тех самых друзей, с которыми он несколько дней назад встретил свой тридцать второй год жизни.

Он очень хотел жить и растить детей, любить и быть любимым. Бойцы подоспели на выручку, когда Сергей уже лежал в кузове. Он сжимал пулемет в своих руках и истекал кровью. Евгений, наш доктор, бывший патологоанатом, трижды заводил сердце Сергея, пока добирались до госпиталя. Мужество Сергея и умение Евгения сконцентрироваться давали надежду, что Серега выкарабкается. Пока Кузьмину делали перевязку, Евгений с бойцами находился возле операционной. Врачи не смогли справиться со смертью, и она победила. Одержала победу над жизнью.

Вячеслав вышел из перевязочной, когда все было кончено. Братья–омоновцы стояли в скорби по погибшему другу, выполнившему свой долг перед Отечеством до последней капли крови, перед народом, чьи интересы он защищал на проклятой земле. Сергея похоронили 16 января 2001 года возле погибших в девяносто шестом году друзей. И сейчас, когда пишу эти строки, горечь переполняет сердце, и звучат в ушах слова всех погибших друзей: «Все будет хорошо, мы вернемся». Но они вернулись слезами и горем в их дома и семьи. И болью в наши сердца.

Иван Буслаев

Чтобы получить ссылку на эту новость, достаточно «КЛИКНУТЬ» по ней:

Ссылка в Браузер:

HTML-код для Cайта:

BB-код для Форума:

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Поэтому функционал Нашего портала для Вас ОГРАНИЧЕН, чтобы снять ограничения,
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
С Уважением, Администрация Портала Ангарска ALLANGARSK.RU

Читайте дополнительно в этом разделе:

Обсудить на форуме

Распечатать новость..

№1 Высказал(а) Своё мнение: N.K. {flag} {strana} {gorod}

24 марта 2009 00:40

ICQ: {icq}

Публикаций: 0

Комментариев: 0

Гости
Регистрация: --
Репутация: {repa}

УЖАСНО, война ... cray

Называют это судьбой,
Говорят, время все лечит,
Что мы все обретем покой,
Говорят, будто мир не вечен.
Слишком просто все для чужих:
Ну, случилось. Ну, это бывает.
Только что теперь матери жить?
Для чего? И сама не знает.
Как жила без проблем, без забот,
Как не знала свой тяжкий крест.
Жизнь спокойно шла, только вот
Получила горькую весть…

Всем святым каждый день молилась,
Грудь сжимало, что было сил
Сердце матери обливалось и билось:
Сын родной год последний служил.
Завтра, только рассвет встает,
Не простившись с друзьями, с родными,
Он не знал, что со всеми уйдет
Навсегда, дом на веки покинет…
Время было смутным, опасным,
Время войн. Ни к чему уточнять,
Объяснили коротко, ясно:
«Дан приказ. Нужна помощь. Чечня».
Автомат до боли сжимая,
В душном кузове сутки трястись.
В окружение, в пекло самое
Посылали на смерть – не на жизнь.
Вновь прибывшее подкрепление –
Смена тем, кто недавно погиб.
Не спросили здесь чье-то мнение
И всей правды сказать не могли…
Ждут приказа ребята уставшие:
Отступать или снова в бой?
Все голодные, до костей озябшие,
Им неведом теперь покой.
Над вершинами гор – небо с тучами,
Под ногами – листья осенние.
До восхода выйти поручено
В бой его разведотделению.
Как-то держатся все, не кислые,
На уме строчки песен вертятся.
Пять минут, чтоб собраться с мыслями
И проститься, вдруг снова не встретятся?
Шли по полю бескрайнему минному,
Сотня метров – и смерть на каждом.
И секунды казались длинными,
И не страшно им было даже.
Где-то грома раскаты грозные,
Или камень с горы сорвался?
Сняли шапки бойцы серьезные:
Вот еще один подорвался…
В голове мысли роем последние:
«Как семья, как мама, что со мной?..
Кто бы там поддержал, помог бы ей,
Когда цинк привезут домой».

Рекомендуем к прочтению: Информация

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Навигация по сайту

Администрация города Ангарская Налоговая История Ангарска

СМИ, Кинотеатры

Газета «Время» Газета «Про-Ангарск» О Газете «Про-Ангарск» Газета «ВИВАМЕД» «Байкальское содружество» кт. «Родина»

Справочные сервисы

Маршрутки Ангарска Службы такси Ангарска Каталог статей Партнёрам Рекламодателю Ангарский хк. «Ермак» Карта нашего сайта Иркутская область

Ваше мнение

Нужна ли Ангарску общественная организация АВТОМОБИЛИСТОВ, независимо от марки а/м?

Получать Новости на Е-майл

Погода Сегодня:

Партнеры проекта

Наш Портал в Рейтингах